Ночью Исабель приснилось, что она вышла из леса. Перед ней раскинулся луг со светло-зелёной травой. Было раннее утро. Только что взошло солнце. Тьма отступила, и тёплые золотые лучи солнца освещали землю. И тут посреди луга появилась маленькая темноволосая девочка. Лена. Девочка выглядела такой счастливой, что у Исабель защемило сердце. Некоторое время малышка постояла в высокой, волнующейся от ветра траве, улыбаясь Исабель, а потом стала удаляться и исчезла.
Вздрогнув, Исабель проснулась. В комнате было темно и тихо.
Исабель встала.
Урсула сладко спала в своей постели. Девочка на цыпочках вышла из комнаты, чтобы не разбудить сестру. Она бесшумно закрыла дверь и оказалась в тёмном коридоре. Исабель осторожно прошла мимо дедушкиной и бабушкиной спальни и остановилась у следующей комнаты, дверь в которую была приоткрыта. В комнате спали мама и папа.
Оттуда не доносилось ни звука.
Исабель открыла дверь. На полу лежал матрас. Мамины длинные волосы разметались по подушке. У стены стояла кровать, в которой спал папа. Медленно переступая, Исабель подошла к изголовью отцовской кровати. Спящий папа со спутанными тёмными локонами был похож на ребёнка. Исабель захотелось погладить его по щеке, но она не стала этого делать, боясь разбудить.
Папины веки слегка подрагивали. «Значит, он спит», – подумала Исабель.
Похоже, этого она никогда не узнает.
Украдкой выходя из комнаты, Исабель представила, как он бежит по зелёному лугу, освещённому утренним солнцем, навстречу темноволосой темноглазой малышке. А та улыбается во весь рот, полный молочных зубов.
31
Первое, что увидела Исабель на следующее утро, открыв глаза, – колыхающаяся белая штора, сквозь которую пробивались лучи света. День обещал быть ясным и солнечным. Тёплый летний ветерок проникал в окно, и Исабель подумала, что события вчерашнего дня остались в прошлом. А представить, что будет, когда вся семья соберётся в гостиной, она не могла. О чём все будут говорить? Будет ли кто-то рассержен или расстроен? Или все станут делать вид, будто ничего не произошло, и общаться как ни в чём ни бывало?
Исабель разбудила Урсулу, и сёстры оделись в тишине. Ни одна из них и словом не обмолвилась о случившемся. Девочки собрали сумки, вышли из комнаты и спустились по лестнице. После завтрака им надо было уезжать.
Бабушка, как обычно, накрывала на стол. Она постелила новую белую скатерть с вышитыми колокольчиками и поставила на стол старинный, расписанный вручную сервиз тётушки Анны. Дедушка, похоже, уже съездил в город в булочную: на столе стояла корзинка со свежей выпечкой. Бабушка также принесла кофейник, пакет апельсинового сока и маленькую вазочку с лесной геранью и белыми колокольчиками. Сквозь зелёную крону дуба проглядывало солнце. В зарослях клевера гудели пчёлы. Сад был наполнен звуками лета. Но за столом все молчали. Никто не проронил ни слова.
Вся семья – собравшиеся за столом шесть человек – завтракала в тишине. Все как будто старались вести себя как можно тише. На этом фоне все остальные звуки были слышны гораздо отчётливее.
Вот нечаянно звякнул нож или чайная ложка о фарфоровую посуду. Вот Урсула выскребает ложкой клубничное варенье из банки. Вот жужжит назойливая оса, которую дедушка упрямо пытается прогнать. Вот дышит мама, держа в обеих руках чашку кофе и поднося её к губам так, будто хочет за ней спрятаться.
Бабушка, напротив, делала всё почти беззвучно. Она бы, наверно, могла исполнить роль призрака в немом кино. Она была сама не своя. Отстранённая.
Исабель не нравилось то, что она видела. Ей не хотелось, чтобы всё так было. Чтобы вся семья сидела за одним столом, не общаясь. Чтобы все пребывали в настолько сильном напряжении. Чтобы делали вид, что не замечают друг друга, за последним совместным завтраком. Ведь впервые вся семья собралась вместе за столом. Но от них нельзя было ожидать бо́льшего.
И тут произошло нечто удивительное.
Совершенно неожиданно папа произнёс своим привычным спокойным голосом:
– Вкусная яичница, мам.
Вот так. Только это и произнёс.
Все подняли глаза.
Бабушка не могла скрыть удивление, не зная, что ответить. Она лишь отложила в сторону столовые приборы и беспомощно посмотрела на папу.
– Спасибо, Эрленд.
Папа больше ничего не сказал. Он только потянулся за кофейником и налил себе ещё кофе. Остальные тоже молчали. Все продолжили завтракать в тишине, но Исабель чувствовала, что теперь её сердце бьётся совсем иначе, чем некоторое время назад.
И ещё она заметила, как мама опустила взгляд в чашку с кофе и улыбнулась.
32
Когда Исабель поднялась в комнату за сумками, на душе у неё было тревожно.
В окно она увидела, как мама с папой идут к машине. Папа обнимал прильнувшую к нему маму и нежно гладил по плечу. Исабель смотрела на родителей и понимала, что там, за воротами, их, возможно, ждёт совершенно новый этап жизни.
Она за них порадовалась.
И всё-таки девочка беспокоилась: её пугало расставание с бабушкой и дедушкой. Что сказать им? Бабушка и дедушка стояли на дорожке посреди сада. Как бы то ни было, после всего случившегося бабушка и дедушка выглядели в её глазах другими людьми. А вдруг они больше не смогут общаться, как раньше?
– Идём вниз? – позвала сестру Урсула.
– Идём, – ответила Исабель. – Уже спускаюсь.
Сейчас Исабель хотела отложить встречу с ними – ещё немного постоять у окна, полюбоваться садом, – потому что, возможно, она его больше никогда не увидит.
Сегодня сад стал другим. Как будто из него что-то ушло. Всё то чудесное, что наблюдала она в нём раньше, теперь казалось Исабель сном или далёким воспоминанием. Девочка не могла найти объяснения всему, что здесь произошло, но теперь знала, что всё позади.
